you can't take the sky from me
На челлендж «Сокиоку»
Название: Сокиоку
Автор: Альвар
Фандом: Bleach
Дисклеймер: всё принадлежит Кубо Тайто, мы так, играем…
Персонажи: Мацумото в основном.
Содержание: действие происходит после событий фанфика «Встреча»
Читать здеееесь!
Капитан десятого отряда Хицугайя Тоширо чуть помедлил, прежде чем войти в корпус четвертого отряда. Но – работа, и за него эту работу никто не сделает! Поэтому Тоширо только сильнее хмурился, шагая по коридору.
Защитный кеккай над палатой не позволял из неё выйти. Впрочем, это была лишь одна из предосторожностей. Из-за прочных решёток язык не поворачивался назвать камеру «палатой», а оковы, сдерживающие рейяцу, делали заключенного не опаснее рядового синегами. Впрочем, в данный момент он и без оков был чуть жив, но – правила есть правила.
Хицугайя сел на стул рядом с заключенным, дождался, пока сопровождавший его медик вышел, закрыв за собой дверь, и сказал:
- Не делай вид, что спишь, Ичимару.
Заключенный приоткрыл один глаз, и ехидно улыбнулся:
- Како---ой сердитый дзюбан тайчо-чан!
На «-чан» Тоширо только скрипнул зубами, но ничего не сказал – бесполезно. Поэтому он продолжил:
- Поскольку Унохана-тайчо считает, что ты ещё слишком слаб, чтобы предстать перед советом капитанов, я прибыл по поручению совета, чтобы тебя допросить.
- Какая жалость…, - огорчился Ичимару. – А я было решил, что вы соскучились по моей скромной персоне, дзюбан тайчо-оо… Вы ранили меня в самое сердце!
- Не паясничай, Ичимару!
- Почему? – с интересом спросил тот. Тоширо фыркнул, как рассерженная кошка:
- Потому что тебе скоро светит Сокиоку! А твоя помощь Готею… Может и зачтётся… Ну… я бы, конечно, был против… но мало ли…
- Как ми-иило! Ты только не плачь, Широ-чан, договорились?
- ИЧИМАРУ!!!
- …Не плачь, но я вынужден огорчить тебя отказом.
- Отказом?! Почему?
- Наверное, потому что ты не девушка. Хотя если ты…
***
Мацумото Рангику стояла у стены так, чтобы видеть ворота в казармы четвертого отряда, и делала вид, что просто любуется какими-то там мелкими цветочками у своих ног. Она видела, как некоторое время назад в двери казарм вошел её тайчо – хороший повод подождать его прямо тут, и узнать, зачем он приходил к… к Гину.
Прошла уже неделя с того дня, когда Кира-тайчо вернулся с грунта с захваченным предателем. Сколько времени над израненным Ичимару провозился четвертый отряд, удивляясь живучести бывшего капитана, выдержавшего банкай Киры и шикай Абарая, - Мацумото не знала. Но подозревала, что много, потому что Гин пришел в себя только сегодня утром. И вот – посещение Хицугайи.
Лейтенант десятого отряда тихо вздохнула, и провела пальцами по прохладной стене. Пальцы дрожали. Наверное, потому что она догадывалась, о чём сейчас идет разговор в камере Гина. Слишком многие в Готее резко высказывались о предателе, хвалили героя Киру, и многозначительно косились в сторону Сокиоку. Слишком многие… Молчали, пожалуй, только она, капитан Кира, и почему-то – Кёраку. Остальные…
Дверь в казармы четвертого отряда с треском распахнулась, и оттуда вылетел Хицугайя – злой, взъерошенный, с пылающими ушами. Он был в такой ярости, что не заметил своего лейтенанта, и чуть не столкнулся с ней за воротами.
- Мацумото? Ты что здесь делаешь?!
- Простите, тайчо, я вас искала, и кто-то сказал, что вы пошли сюда. Вот я и…
Хицугайя остановился, посмотрел на неё через плечо, и сердито буркнул:
- Ждала, чтобы узнать, зачем я к нему приходил?
Она попыталась очаровательно улыбнуться, но улыбка вышла немного дрожащей. Тоширо снова отвернулся.
- Он не желает сотрудничать. Говорит, что понятия не имеет о планах Айзена.
- О чем вы говорили сегодня на совете капитанов, тайчо?
- Полагаю, тебя интересует не график полигонов и дежурств.
- Простите, тайчо…
Хицугайя помолчал, словно решая, говорить или нет, потом все-таки сказал:
- Сокиоку. Как только он сможет встать, чтобы самостоятельно до него дойти. И не вздумай мне тут реветь!
- Вовсе нет, тайчо. Я понимаю.
- Он же… Он тебя тоже бросил, - неловко сказал Тоширо, и рука его потянулась коснуться ладони девушки.
- Да, тайчо, - безразличный голос Мацумото заставил его замереть, не окончив движения. Тоширо встряхнулся, и пошёл прочь быстрым шагом, оставив Мацумото стоять, невидяще глядя в стену.
***
Ичимару лежал, отвернувшись к стене, и рассеянно разглядывал оковы на руках. Он не повернулся, когда дверь тихо скрипнула, но негромко сказал:
- Я думал, ты не придёшь, Ран-чан.
- Откуда ты знал, что это я? Ты же сейчас не можешь чувствовать рейяцу.
- Догадался, - по голосу было слышно, что он улыбается. Как обычно.
Мацумото присела на тот же стул, на котором чуть раньше сидел Тоширо.
- Ты как тут? – спросила она, и тут же выругалась про себя. Не то ведь хотела сказать! Не то спросить! О чём она мечтала бессонными ночами, наполненными тоскою и саке?! Что хотела бросить ему в лицо при встрече?! «Почему, лис ты проклятый?! Почему ты бросил меня и ушёл?! Снова, опять, в очередной раз оставляя меня дожидаться неизвестно чего, мучаться он неведения… Почему?!»
А он ответил на невысказанное. Точнее, не ответил. Разве можно назвать ответом его вечное:
- Прости, Рангику.
- Ты бы хоть повернулся ко мне…
Он почти беззвучно перетёк в другое положение, лицом к ней. И Мацумото, закусив губу, охватила взглядом сразу всё – растрёпанные волосы, многочисленные повязки, оковы на худых запястьях, белую кожу с нездоровым сероватым оттенком… и – улыбку. Как же без неё… Чтобы отвлечься от болезненно сжавшегося сердца, Мацумото спросила:
- Чего ты наговорил Тоширо? Он вылетел отсюда как ошпаренный.
- Твой тайчо так забавно смущается от самых невинных шуток. Ты до сих пор не занялась его воспитанием? Пора бы ему становиться мужчиной – наверняка ведь дорос уже, чтобы в твоё декольте заглядывать.
- Ги-ииин.
- Чего? Не дорос? А на табуреточку…
- Ги-ииин.
- М-мм?
- Почему ты… почему ты позволил Изуру себя ранить? О чём ты думал?! А если бы четвертый отряд не сумел…
- Аканна-а-а… Ты что, плачешь?
- Почему, меносы тебя побери?!
- Когда ты плачешь, у тебя нос становится красным. Это не идёт к розовому шарфику, знаешь ли.
- Я тебя убью, - беспомощно сказала Мацумото. Гин улыбнулся немного по-другому.
- Без тебя обойдутся, - негромко и почти серьезно сказал он.
- Почему ты не хочешь сотрудничать? Возможно…
- Не возможно. Я и правда не знаю ничего о планах Айзена. Ничего, чего бы не знал сетайчо, или о чём бы он не догадывался.
- Но ведь ты ушёл от него, значит…
- Ничего не значит. Не захотел выполнять его распоряжения.
- Так просто?!
- Мир – простая штука.
- Но… Почему сразу Сокиоку?! Можно же что-то придумать… Заключение там…
- Оставь. Они не пойдут на это, - его тонкие губы презрительно скривились. – Они же меня боятся. Всегда боялись.
- Не любили.
- Не любили, да. Но и боялись. Такой повод покончить с пугалом…
Мацумото не чувствовала, как слезы текут по щекам, оглушенная насмешливым безразличием в знакомом голосе. Её собственный голос послушался со второй попытки:
- Как ты можешь так… спокойно…
- Почему нет? – снова эта треклятая улыбка! – Представь, какие понты! Закат… или рассвет, тоже неплохо. У подножия холма Сокиоку толпа капитанов, все радостные и счастливые, все при занпакто, с шикаями наготове… Шикарная сцена. Высвобожденный Феникс, пламя на фоне заката…Ах да, мы же договорились, что можно и рассвета… Красота, нэ?
- И в центре этого представления – ты! Не забыл?!
- Да, это досадная неприятность.
- Дурак.., - снова беспомощно сказала она. – Дурак…
Он только шире улыбнулся, пожимая плечами. Дверь приоткрылась, и в камеру заглянула Унохана-тайчо.
- Простите, Мацумото-сан, но вам пора. Заключенному нужно делать перевязку.
- Да… конечно.
Уже в дверях она обернулась. Ичимару не смотрел в её сторону, но точно в ответ на её движение его губы беззвучно шевельнулись: «Прости, Рангику..»
***
Сворачивая за угол, Мацумото увидела Киру. Нынешний капитан третьего отряда стоял, явно поджидая её, как она недавно ждала Хицугайю. За прошедшую неделю Изуру ни разу не заглядывал в камеру Гина, но его маршруты почему-то регулярно проходили мимо казарм четвертого отряда.
- Вы были у него, Мацумото-сан? – глядя куда-то в сторону, спросил Изуру.
- Да.
Кира помолчал, словно не решаясь спросить, потом спросил:
- Он… как он?
- Улыбается. Как обычно.
Кира бросил на неё затравленный взгляд, и нервно стиснул пальцы. Мацумото устало прислонилась к стене, и тихо проговорила, глядя в небо:
- Знаешь… Я до сих пор не понимаю – то ли злиться на тебя, за то что ты его чуть не убил… А может, и убил-таки… То ли благодарить за возможность хоть на короткое время увидеть его опять…
- Я и сам не понимаю, - криво усмехнулся Изуру, прислоняясь к стене рядом с ней.
- Ты же теперь ходишь на собрания капитанов.
- Приходится.
- И… что там… насчет него?
- Сокиоку.
Тот же ответ, что она уже слышала от Хицугайи. Мацумото невольно посмотрела в сторону холма, возвышающегося у Башни Раскаяния. Сокиоку. Безнадежность в голосе Изуру оказалась последней каплей. Рангику наконец окончательно осознала, что – всё. Что – Сокиоку. И больше не будет её серебряного лиса – двуличного, ехидного и ненадёжного предателя. Её зимнего фейерверка. Только пепел на Сокиоку…
Мацумото молча заплакала, глядя на небо, цветущее всеми оттенками заката. Алого и золотого… как огонь Сокиоку.
11.09.07
Название: Сокиоку
Автор: Альвар
Фандом: Bleach
Дисклеймер: всё принадлежит Кубо Тайто, мы так, играем…
Персонажи: Мацумото в основном.
Содержание: действие происходит после событий фанфика «Встреча»
Читать здеееесь!
Капитан десятого отряда Хицугайя Тоширо чуть помедлил, прежде чем войти в корпус четвертого отряда. Но – работа, и за него эту работу никто не сделает! Поэтому Тоширо только сильнее хмурился, шагая по коридору.
Защитный кеккай над палатой не позволял из неё выйти. Впрочем, это была лишь одна из предосторожностей. Из-за прочных решёток язык не поворачивался назвать камеру «палатой», а оковы, сдерживающие рейяцу, делали заключенного не опаснее рядового синегами. Впрочем, в данный момент он и без оков был чуть жив, но – правила есть правила.
Хицугайя сел на стул рядом с заключенным, дождался, пока сопровождавший его медик вышел, закрыв за собой дверь, и сказал:
- Не делай вид, что спишь, Ичимару.
Заключенный приоткрыл один глаз, и ехидно улыбнулся:
- Како---ой сердитый дзюбан тайчо-чан!
На «-чан» Тоширо только скрипнул зубами, но ничего не сказал – бесполезно. Поэтому он продолжил:
- Поскольку Унохана-тайчо считает, что ты ещё слишком слаб, чтобы предстать перед советом капитанов, я прибыл по поручению совета, чтобы тебя допросить.
- Какая жалость…, - огорчился Ичимару. – А я было решил, что вы соскучились по моей скромной персоне, дзюбан тайчо-оо… Вы ранили меня в самое сердце!
- Не паясничай, Ичимару!
- Почему? – с интересом спросил тот. Тоширо фыркнул, как рассерженная кошка:
- Потому что тебе скоро светит Сокиоку! А твоя помощь Готею… Может и зачтётся… Ну… я бы, конечно, был против… но мало ли…
- Как ми-иило! Ты только не плачь, Широ-чан, договорились?
- ИЧИМАРУ!!!
- …Не плачь, но я вынужден огорчить тебя отказом.
- Отказом?! Почему?
- Наверное, потому что ты не девушка. Хотя если ты…
***
Мацумото Рангику стояла у стены так, чтобы видеть ворота в казармы четвертого отряда, и делала вид, что просто любуется какими-то там мелкими цветочками у своих ног. Она видела, как некоторое время назад в двери казарм вошел её тайчо – хороший повод подождать его прямо тут, и узнать, зачем он приходил к… к Гину.
Прошла уже неделя с того дня, когда Кира-тайчо вернулся с грунта с захваченным предателем. Сколько времени над израненным Ичимару провозился четвертый отряд, удивляясь живучести бывшего капитана, выдержавшего банкай Киры и шикай Абарая, - Мацумото не знала. Но подозревала, что много, потому что Гин пришел в себя только сегодня утром. И вот – посещение Хицугайи.
Лейтенант десятого отряда тихо вздохнула, и провела пальцами по прохладной стене. Пальцы дрожали. Наверное, потому что она догадывалась, о чём сейчас идет разговор в камере Гина. Слишком многие в Готее резко высказывались о предателе, хвалили героя Киру, и многозначительно косились в сторону Сокиоку. Слишком многие… Молчали, пожалуй, только она, капитан Кира, и почему-то – Кёраку. Остальные…
Дверь в казармы четвертого отряда с треском распахнулась, и оттуда вылетел Хицугайя – злой, взъерошенный, с пылающими ушами. Он был в такой ярости, что не заметил своего лейтенанта, и чуть не столкнулся с ней за воротами.
- Мацумото? Ты что здесь делаешь?!
- Простите, тайчо, я вас искала, и кто-то сказал, что вы пошли сюда. Вот я и…
Хицугайя остановился, посмотрел на неё через плечо, и сердито буркнул:
- Ждала, чтобы узнать, зачем я к нему приходил?
Она попыталась очаровательно улыбнуться, но улыбка вышла немного дрожащей. Тоширо снова отвернулся.
- Он не желает сотрудничать. Говорит, что понятия не имеет о планах Айзена.
- О чем вы говорили сегодня на совете капитанов, тайчо?
- Полагаю, тебя интересует не график полигонов и дежурств.
- Простите, тайчо…
Хицугайя помолчал, словно решая, говорить или нет, потом все-таки сказал:
- Сокиоку. Как только он сможет встать, чтобы самостоятельно до него дойти. И не вздумай мне тут реветь!
- Вовсе нет, тайчо. Я понимаю.
- Он же… Он тебя тоже бросил, - неловко сказал Тоширо, и рука его потянулась коснуться ладони девушки.
- Да, тайчо, - безразличный голос Мацумото заставил его замереть, не окончив движения. Тоширо встряхнулся, и пошёл прочь быстрым шагом, оставив Мацумото стоять, невидяще глядя в стену.
***
Ичимару лежал, отвернувшись к стене, и рассеянно разглядывал оковы на руках. Он не повернулся, когда дверь тихо скрипнула, но негромко сказал:
- Я думал, ты не придёшь, Ран-чан.
- Откуда ты знал, что это я? Ты же сейчас не можешь чувствовать рейяцу.
- Догадался, - по голосу было слышно, что он улыбается. Как обычно.
Мацумото присела на тот же стул, на котором чуть раньше сидел Тоширо.
- Ты как тут? – спросила она, и тут же выругалась про себя. Не то ведь хотела сказать! Не то спросить! О чём она мечтала бессонными ночами, наполненными тоскою и саке?! Что хотела бросить ему в лицо при встрече?! «Почему, лис ты проклятый?! Почему ты бросил меня и ушёл?! Снова, опять, в очередной раз оставляя меня дожидаться неизвестно чего, мучаться он неведения… Почему?!»
А он ответил на невысказанное. Точнее, не ответил. Разве можно назвать ответом его вечное:
- Прости, Рангику.
- Ты бы хоть повернулся ко мне…
Он почти беззвучно перетёк в другое положение, лицом к ней. И Мацумото, закусив губу, охватила взглядом сразу всё – растрёпанные волосы, многочисленные повязки, оковы на худых запястьях, белую кожу с нездоровым сероватым оттенком… и – улыбку. Как же без неё… Чтобы отвлечься от болезненно сжавшегося сердца, Мацумото спросила:
- Чего ты наговорил Тоширо? Он вылетел отсюда как ошпаренный.
- Твой тайчо так забавно смущается от самых невинных шуток. Ты до сих пор не занялась его воспитанием? Пора бы ему становиться мужчиной – наверняка ведь дорос уже, чтобы в твоё декольте заглядывать.
- Ги-ииин.
- Чего? Не дорос? А на табуреточку…
- Ги-ииин.
- М-мм?
- Почему ты… почему ты позволил Изуру себя ранить? О чём ты думал?! А если бы четвертый отряд не сумел…
- Аканна-а-а… Ты что, плачешь?
- Почему, меносы тебя побери?!
- Когда ты плачешь, у тебя нос становится красным. Это не идёт к розовому шарфику, знаешь ли.
- Я тебя убью, - беспомощно сказала Мацумото. Гин улыбнулся немного по-другому.
- Без тебя обойдутся, - негромко и почти серьезно сказал он.
- Почему ты не хочешь сотрудничать? Возможно…
- Не возможно. Я и правда не знаю ничего о планах Айзена. Ничего, чего бы не знал сетайчо, или о чём бы он не догадывался.
- Но ведь ты ушёл от него, значит…
- Ничего не значит. Не захотел выполнять его распоряжения.
- Так просто?!
- Мир – простая штука.
- Но… Почему сразу Сокиоку?! Можно же что-то придумать… Заключение там…
- Оставь. Они не пойдут на это, - его тонкие губы презрительно скривились. – Они же меня боятся. Всегда боялись.
- Не любили.
- Не любили, да. Но и боялись. Такой повод покончить с пугалом…
Мацумото не чувствовала, как слезы текут по щекам, оглушенная насмешливым безразличием в знакомом голосе. Её собственный голос послушался со второй попытки:
- Как ты можешь так… спокойно…
- Почему нет? – снова эта треклятая улыбка! – Представь, какие понты! Закат… или рассвет, тоже неплохо. У подножия холма Сокиоку толпа капитанов, все радостные и счастливые, все при занпакто, с шикаями наготове… Шикарная сцена. Высвобожденный Феникс, пламя на фоне заката…Ах да, мы же договорились, что можно и рассвета… Красота, нэ?
- И в центре этого представления – ты! Не забыл?!
- Да, это досадная неприятность.
- Дурак.., - снова беспомощно сказала она. – Дурак…
Он только шире улыбнулся, пожимая плечами. Дверь приоткрылась, и в камеру заглянула Унохана-тайчо.
- Простите, Мацумото-сан, но вам пора. Заключенному нужно делать перевязку.
- Да… конечно.
Уже в дверях она обернулась. Ичимару не смотрел в её сторону, но точно в ответ на её движение его губы беззвучно шевельнулись: «Прости, Рангику..»
***
Сворачивая за угол, Мацумото увидела Киру. Нынешний капитан третьего отряда стоял, явно поджидая её, как она недавно ждала Хицугайю. За прошедшую неделю Изуру ни разу не заглядывал в камеру Гина, но его маршруты почему-то регулярно проходили мимо казарм четвертого отряда.
- Вы были у него, Мацумото-сан? – глядя куда-то в сторону, спросил Изуру.
- Да.
Кира помолчал, словно не решаясь спросить, потом спросил:
- Он… как он?
- Улыбается. Как обычно.
Кира бросил на неё затравленный взгляд, и нервно стиснул пальцы. Мацумото устало прислонилась к стене, и тихо проговорила, глядя в небо:
- Знаешь… Я до сих пор не понимаю – то ли злиться на тебя, за то что ты его чуть не убил… А может, и убил-таки… То ли благодарить за возможность хоть на короткое время увидеть его опять…
- Я и сам не понимаю, - криво усмехнулся Изуру, прислоняясь к стене рядом с ней.
- Ты же теперь ходишь на собрания капитанов.
- Приходится.
- И… что там… насчет него?
- Сокиоку.
Тот же ответ, что она уже слышала от Хицугайи. Мацумото невольно посмотрела в сторону холма, возвышающегося у Башни Раскаяния. Сокиоку. Безнадежность в голосе Изуру оказалась последней каплей. Рангику наконец окончательно осознала, что – всё. Что – Сокиоку. И больше не будет её серебряного лиса – двуличного, ехидного и ненадёжного предателя. Её зимнего фейерверка. Только пепел на Сокиоку…
Мацумото молча заплакала, глядя на небо, цветущее всеми оттенками заката. Алого и золотого… как огонь Сокиоку.
11.09.07
@темы: Gin/Rangiku, фанфики
-
-
11.07.2009 в 07:00